Бывший игрок Ньюкасла Дерек Белл постоянно прерывается во время многочасового разговора об ужасающих сексуальных домогательствах, которым он подвергался в своем местном детском футбольном клубе еще в конце 70-х. Но каждый раз Дерек собирается с силами и продолжает говорить, не забывая и об инциденте двадцатилетней давности, после которого он наконец-то решился донести в полицию на педофила Джорджа Ормонда.

Белл — один из последних футболистов, которые отважились высказаться на эту тему публично, а не анонимно. Он шел к этому десятки лет, исполненных психологических травм и "жизни во лжи", с тех пор, как в возрасте с двенадцати до шестнадцати над Беллом издевался его тренер из уважаемого в городе клуба Монтегю-энд-Норз-Фенхэм.

В середине 90-х он узнал, что Ормонд стал работать в Ньюкасле — тренировать детей в академии. Белл проинформировал одного из тренеров клуба о прошлых выходках Ормонда, и руководство клуба (который с 2007 года принадлежит Майку Эшли) до сих пор пытается выяснить точные обстоятельства увольнения Ормонда, которое произошло, по их сведениям, в октябре 1998 года.

Ормонд начал прокладывать себе путь в клубную структуру Ньюкасла на разных должностях примерно за три года до этого, нередко появляясь в небольшом отеле за милю от тренировочной базы, где жили начинающие футболисты.

Белл практически уверен, что за двадцать с лишним лет, на протяжении которых Ормонд работал старшим тренером в детском футбольном клубе, и еще трех лет в Ньюкасле он мог донимать куда больше мальчишек, прежде чем был признан виновным в сексуальных домогательствах по показаниям семерых человек (все предпочли сохранить анонимность) в 2002 году.

Белл смог освободиться из-под контроля Ормонда, когда подписал контракт с Ньюкаслом, будучи шестнадцатилетней восходящей звездой полузащиты в 1979 году- он играл за первую команду вместе с бывшим капитаном сборной Англии Кевином Киганом в 1983-м, но его мечты были разбиты уже спустя несколько недель после серьезного повреждения колена в матче против Манчестер Юнайтед. В дальнейшем он играл на полупрофессиональном уровне за Гейтсхед, попутно пытаясь построить карьеру в департаменте жилищно-коммунального хозяйства городского совета Ньюкасла, никогда не рассказывая о произошедшем и продлевая годы душевных мук, гнева, алкоголизма и неудавшихся браков.

Но однажды, работая с беженцами, которые искали приюта в Ньюкасле, в том числе и "совсем, совсем беззащитными" подростками-бунтарями, лишившимися родителей, на территории хостела он увидел человека. Человек этот прятался за деревом. Белл подошел поближе и понял, что это был Ормонд.

"Я просто взбесился, — вспоминает Белл, которому недавно исполнилось уже 52 года. — Я подумал: это он-то будет ухаживать за этими несчастными детьми, забирать этих детей? Они даже не говорили на английском, они оказались в чужой стране: представляете, какие они были беззащитные? А тут он, прячется за деревом".

Вызвали полицию, но, по словам Белла, Ормонд смылся. Белл ушел домой, где его ждали ужасные бессонные ночи и постоянные нервные срывы, "навязчивые мысли" о домогательствах, которым он подвергался. Все началось в детском футбольном клубе: Ормонд (ему самому тогда было всего 24 года) в раздевалке приказывал мальчикам раздеваться и трогать себя. Но Белла он избрал для более серьезных сексуальных дел, контролируя парня угрозами и шантажом, будто бы он угробит карьеру и вообще жизнь паренька, если тот будет сопротивляться. Ормонд завоевал доверие родителей Белла, постоянно подвозил парня домой, останавливаясь в парках, чтобы домогаться Дерека. Затем он даже начал оставаться в доме Белла на ночь.

"Внезапно он оказался прямо у меня дома. Это было ужасающе, невообразимо, просто хуже некуда, — говорит Белл, хорошо сложенный мужчина, физическое присутствие которого в центре поля ощущалось всегда, когда он выходил на газон. — Он всеми правдами и неправдами старался остаться у меня на ночь- потом начал шантажировать меня, заставляя делать это. Мои мама и папа абсолютно ни о чем не подозревали".

В комнате его брата, который был на два года старше, стояло две односпальные кровати, прямо за стенкой от родителей Белла. Временами Ормонд там оставался, когда брат Дерека шел гулять со своей девушкой.

"Он заставлял меня ложиться с ним в кровать и совершать половые акты, — говорит Белл спокойным, немного дрожащим голосом, а глаза его то и дело наливаются слезами. — Он пытался сделать так, чтобы я сам этого хотел. Но для меня все это было сплошным ужасом".

"Самые настоящие, невыносимые душевные мучения. Подумать только, мои мама и папа были в соседней комнате, а он совершал со мной эти сексуальные акты. Он присматривал за нами несколько лет и... для него все это было нормальным. Глубоко в душе я осознавал, что это неправильно, ненормально, но я так боялся говорить об этом, признаться, сказать, что так нельзя. Это было просто ужасающе".

Все эти годы мучений Белл никому не рассказывал об Ормонде до тех пор, пока не решил предупредить тренера молодежной команды Ньюкасла о случившемся.

Но увидев Ормонда во дворе хостела, Белл все-таки открылся некоторым близким друзьям и решил, что наконец стоит попытаться сделать так, чтобы насильника признали виновным. В одно прекрасное утро Белл направился прямо к нему домой, спрятав в кармане пиджака кассетный диктофон — старенький и довольно-таки габаритный, — как припоминает сам Дерек.

Ормонд пригласил его внутрь, и Белл постарался записать на пленку достаточно компрометирующих признаний насильника.

"Это было непросто, — вспоминает он. — Я спросил: "Зачем ты это делал со мной столько лет назад, Джордж, зачем ты это делал?"

"А он ответил: "Ты же не собираешься рассказывать об этом полиции, или как?" Вот так сразу. Он не извинился, не сказал, что сожалеет о случившемся, его волновало лишь то, пойду ли я в полицию. Я сказал: "Нет, мне же самому от этого будет только хуже, но я просто хочу знать, зачем: зачем тебе нужно было домогаться нас в сексуальном плане, шантажировать нас отстранениями от матчей, говорить, что скажешь скаутам, будто я дерьмовый игрок, пытаться разрушить мою карьеру? Почему ты угрозами заставлял нас заниматься с тобой сексом, почему?"

Ормонд даже не извинился, зато наговорил более, чем достаточно, для полиции. Белл включил пленку нескольким своим друзьям — они были в шоке.

Дерек связался с полицией Норзумбрии, отвез им пленку и еще целых восемнадцать месяцев помогал собрать других свидетелей по этому делу и предъявить обвинение. Полицейские поговорили с представителями Ньюкасла, но в суде выступили только свидетели, заявлявшие о домогательствах в Монтегю-энд-Норз-Фенхэм. Ормонд отказывался признавать вину, но спустя неделю после первого заседания, на котором свидетели выступали анонимно, его признали виновным и приговорили к шести годам лишения свободы.

Судья Эсмонд Фолкс, вынося приговор, сказал, что Ормонд "был полностью одержим сексом" и: "Улики свидетельствуют о том, что вы — ненасытный насильник маленьких мальчиков. Вы использовали собственное служебное положение футбольного тренера, чтобы преследовать беззащитных детишек. Вы заигрывали с их родителями и предотвращали раскрытие информации, используя власть, которой вы были наделены как тренер".

Он также добавил, что Белл, главный свидетель, нуждался в помощи, а теперь сам Дерек вспоминает, что поддержку ему никто не собирался оказывать. Ему даже казалось, что Ньюкасл Юнайтед старался "спрятать эту историю под ковер" и минимизировать ущерб репутации клуба. Никто из руководства команды даже не позвонил ему во время этого процесса или после него. Полиция Норзумбрии тоже никак не поддержала.

Осуждение Ормонда не облегчило психологический груз его жертвы. Белл содрогается, вспоминая свои три попытки самоубийства и неоднократные помыслы о суициде. Его три брака закончились разводом. В 2009 году Дерека самого признали виновным в насилии против тогдашней жены, которая добилась у суда запрета для Белла видеться с ней, с сыном и падчерицей на целых два года. Он пил до посинения и постоянно был на взводе, готовый взорваться от гнева в любую секунду. "Я делал поступки, за которые мне очень стыдно. Я не оправдываюсь, но это было не просто так, на все были причины: я просто не мог справиться с повседневной жизнью, надо мной постоянно нависали эти домогательства. И я никому об этом не рассказывал — мне казалось, что я просто не смогу".

Белл принял решение рассказать обо всем публично, потому что это должно помочь его землякам понять, с какими проблемами ему приходилось бороться. Дерек также искренне считает, что решение страдать молча только усугубило его травму- он "жил во лжи", не открываясь людям, и теперь не желая признаваться, что, двадцать пять лет проработав в городском совете, вынужден был уволиться по состоянию здоровья. А случилось это после того, как в жилищно-коммунальном хозяйстве ему пришлось в течение года переселять педофилов — это еще раз напомнило ему о своих открытых ранах.

После очередной попытки самоубийства его признали подлежащим действию Акта психологического здоровья, и два месяца он получал помощь психиатра. Это все еще человек, который любит футбол, любит посмеяться, пообщаться с друзьями. У него диагностировали посттравматическое стрессовое расстройство и пограничное расстройство личности, он прошел через годы когнитивной поведенческой терапии и других видов психиатрического лечения.

Дерек надеется, что его признание подтолкнет других людей, которые также подвергались сексуальным домогательствам, открыться. Но на собственной шкуре ощутив давление государственных служб, помогающих восстановить психологическое здоровье, он призывает Футбольную ассоциацию и Профессиональную футбольную ассоциацию помогать людям с психологическими травмами, если им необходима помощь. Ньюкасл поддерживает его после того, как он связался с клубом на прошлой неделе, его выслушали и помогли рассказать свою историю, а теперь клуб готовится помочь полиции или другим органам в новом расследовании.

А за двадцать пять лет "деятельности" Ормонда, в том числе и три года в Ньюкасл Юнайтед, наверняка пострадали и многие другие люди. "Я был бы очень удивлен, узнав, что он больше никого не донимал. Если такие люди есть, я пытаюсь сказать им: не молчите, потому что это может обернуться еще большими мучениями. Не бойтесь и не стыдитесь".

Дэвид Конн, The Guardian